Современный школьный литературный канон
Школьный литературный канон законсервирован: из «поля литературы» (по Бурдье) он стал «полем боя» разных мнений. Изменить устоявшуюся школьную программу и учебник сложно, так как придется столкнуться сразу с несколькими проблемами. Первая – это центричность литературы. У любой нации есть свой «главный поэт», которого обязательно проходят в школе – Пушкин в России, Шекспир в Англии, Данте в Италии, Гете в Германии и так далее; что подтверждает это.
К тому же, высокую заинтересованность общественности в программе по литературе ярко показали горячие споры в соцсетях, связанные с изменением кодификатора ЕГЭ, когда из обязательного списка исключили «солнце русской поэзии». Пушкина проходили, проходят и будут проходить в школе, однако на нем русская литература не заканчивается, и в программе много других имен. Что не так с ними?
Чтобы проводить глобальные нововведения, стоит сначала проанализировать нашу нынешнюю ситуацию. Начнем с того, что литературный канон формируется десятилетиями и веками, поэтому сам список читаемой литературы школьниками 9-11 классов сильно не изменится. Из программы нельзя убрать тех или иных писателей, которые оказали влияние на литпроцесс, поэтому мы будем больше работать не с фамилиями, а с названиями и с подходом. Современный подход к школьному канону в России строится на наследии Советского Союза, где главная функция литературы не духовная, не эстетическая, не развлекательная, а воспитательная. В СССР литература работала на идеологию, «нового советского человека» необходимо было воспитывать с детства, поэтому выборка произведений проходила строго, была продиктована властью. Максима Горького, вернувшегося из-за границы в новую лучшую страну, мы делаем главным советским писателем и читаем, Пушкина, который был почти декабристом (если бы не заяц…) и собирался построить коммунизм «на обломках самовластья» мы тоже читаем, а религиозного Достоевского и, например, половину поэтов Серебряного века – нет. И если нынешнее главенствующее направление в искусстве – это соцреализм, значит, до этого был «реализм» и мы его преемники. Сейчас для школьной литературы все еще важно объяснять детям, «что такое хорошо и что такое плохо», чем обусловлен подход к изучению литературы, деление героев на плохих и хороших, безапелляционная точка зрения учителя. Литература становится оружием нравственности, она назидает школьников, особенно старшеклассников, которых уже поздно перевоспитывать, чем вызывает отторжение. Чтение же — это массовый способ проведения своего досуга, поэтому в изменении школьной программы заинтересованы не только будущие филологи, журналисты и др., но и все ученики.
Изучение литературы в школах должно быть интересным. Сейчас доступ к самой разной литературе намного шире, следовательно выборка произведений должна проходить как-то по-другому. Но это рождает еще одну проблему – количество фамилий. Список чтения, особенно в 10-11 классах, невыполнимый и нереализуемый ни для учителя, ни для учеников. У школьников в старших классах при нынешней академической загруженности часто нет времени, чтобы прочитать «Тихий Дон» или «Войну и мир» целиком, поэтому они в большинстве случаев будут работать по краткому содержанию. Учителю же не только не хватает времени на подробный разбор больших произведений, но и на реализацию учебного плана со всем перечнем фамилий авторов. Выбрать в литературе «самые важные» произведения сложно, так как при попытке проведения подобной операции мы сталкиваемся с субъективностью и личными предпочтениями. Подтвердить это можно, посмотрев на известные «Списки 100 книг» разных авторов. Так список Бродского будет включать обширный пласт античной литературы и много зарубежных авторов, а в «Путинском списке 100 книг» рядом будут стоять Бунин и Булычев, Лотман и Носов. Из-за подобной вариативности составить единый всеохватывающий список школьной литературы, чтобы он удовлетворял интересам учеников, учителей, родителей и др., к сожалению, невозможно: чем-то все же придется пренебречь, а литературу, как искусство, нельзя регламентировать. Лучше было бы составить «Примерный список» литературы, в котором нет обязательной части, чтобы каждый учитель самостоятельно подбирал подходящую для своего класса программу. Подобный список уже пытались составить несколько раз, но наличие в нем «обязательного» уничтожило концепцию проекта и требовало от учеников репрезентации готового мнения. В подобном списке будет возможность уйти от унификации и дать перечень фамилий авторов с их рекомендуемыми произведениями. Так, школьники старших классов вместо «Войны и мира» смогут пройти «Анну Каренину», которая изначально и была в школьной программе в довоенные годы; вместо «Преступления и наказания» прочесть «Подростка», который может оказаться для них ближе и понятнее. Также при формировании школьного канона стоит обратим внимание на зарубежную литературу. Она и сейчас есть в программе, но, как правило, из-за большого количества «обязательной русской литературы» на нее не хватает академических часов, а интерес школьников к зарубежной литературе, с которой они знакомятся самостоятельно, большой, так как там им не диктуют нарочно «правильное» и «неправильное» мнение, отбивая желание читать. Знакомство с зарубежной литературой может носить и ознакомительный характер. Учителю совсем не обязательно работать с крупной формой, его цель – познакомить ученика с интересным автором, что можно сделать и с помощью рассказов, стихотворений. Так уже в школе ученики смогут познакомиться с Шекспиром, Гессе, Вулф, Джойсом и далее список почти до бесконечности (на усмотрение учителя и учеников!).
Но не только школьный литературный канон, но способ работы с ним оказывает влияние на изучение литературы. При «примерном списке» в выборе текстов учителю следует ориентироваться на интересы класса: «Если вы не любите читать, значит вы просто не нашли нужную книгу», – говорит Джоан Роулинг. Учителю необходимо помочь ученикам найти их «нужную книгу», сформировать читательский вкус,умение осмысленно читать. Такая работа будет проходить намного продуктивнее, если русский язык и литература будут преподаваться разными учителями, чтобы учитель литературы с профильным филологическим образованием был максимально заинтересован именно в своем предмете. Также литература должна перестать быть инструментом воспитания; основная цель изучения литературы в школе – научить детей думать, свободно мыслить и грамотно высказываться. Школьной литературе необходимо избавиться от всех клише; школьнику не должны диктовать, как ему правильно думать. Практику письма нельзя убирать, но стоит отойти от формата однообразного «школьного сочинения». Можно работать с разными форматами текстов, помогая ученикам выработать собственный яркий стиль вне клише, например, писать сравнительные эссе, целостные анализы, журналистские статьи и др. Это несовместимо с системой ЕГЭ, однако человек, владеющий необходимыми знаниями и навыками анализа, будет способен продемонстрировать их в любых обстоятельствах. Несмотря на ЕГЭ, не следует также допускать типичные ошибки «школьного литературоведения», говоря о лиро-эпосе, реализме (а не натурализме), повсеместном лирическом герое (а не субъекте/маске и так далее).
Следует разнообразить занятия, обращаясь и к интермедиальности, выходя на межкультурный уровень за рамки одной литературы. Междисциплинарный подход поможет ученикам расширить их культурную эрудицию и сделает уроки интереснее. Например, можно записывать подкасты, снимать авторское кино, сравнивать оригинал текста и его перевод, писать авторские тексты разных жанров, проводить дебаты, орудовать юмором и многое другое. Также следует сменить формы зачета: вместо устного опроса проводить семинары, вместо контрольных – коллоквиумы и/или эссе, приближаясь к университетской системе. В таком случае, можно будет уйти от деления на «правильные» и «неправильные» ответы, так как любой ответ будет считаться верным, если он хорошо обоснован. Формат заучивания стихотворений и монологов наизусть сейчас бесполезен, особенно в старших классах: да, это развивает память, но вызывает у учеников агрессию и дискомфорт при необходимости рассказывать их перед всем классом, отнимает время занятий, время учителя, учеников. Это нерезультативно – тексты забываются почти сразу. Традиция заучивания девочками письма Татьяны, а мальчиками письма Онегина – подкрепляет гендерные стереотипы, учитывая, что художественная ценность письма Онегина намного выше.
При изучении литературы в школе не следует упускать и современную литературу. По мнению школьного учебника, она останавливается где-то на шестидесятниках и бардах, при этом действительно современная литература и нынешний литературный процесс в программе почти полностью игнорируются. Однако что-то современное и приближенное к нашей реальности для учеников интуитивно понятнее, чем, например, быт 19 века. Так Пушкина легче понять и полюбить, смотря на него из современности сквозь «пушкинский миф»; и переосмыслить «Войну и мир» Толстого с помощью театральных интерпретаций (например, Туминаса). Школьникам стоит объяснить, что искусство давно нетрадиционно, но и не мертво: некоторые из произведений уже стали классикой, некоторым это предстоит. Знакомство с литературой постмодернизма и метамодернизма (если учитель допускает его существование, конечно) разнообразит программу и поспособствует мыслительной деятельности. Отдельно следует выделить время на знакомство с всеохватывающей «зубодробительной» современной поэзией и указать на полезные ресурсы, чтобы после выпуска ученики знали о «Вавилоне», «Журнальном зале», «Арзамасе», «Полке» и др., а не знакомились с поэзией на «Стихи.ру».
+20