Деление клеток… есть ли в этом что-то интересное?

Ваня сидит за партой и с трудом слушает, что говорит учитель по окружающему миру. “Митоз”, “клетка”, “хромосома”. Эти слова казались далекими книжными иллюстрациями — такими чуждыми. У него есть теория, что это ученые все придумали специально. Ваня смотрит в окно и думает о другом, смотря на неумело привязанный к столбу велосипед.

 

 

В этот день что-то изменилось: Ваня почувствовал перемены в теле и их странную связь с уроками в школе. Может…это не заговор ученых и это правда интересно?

 

 

— Так ты едешь? — прокричала веснушчатая девочка в красно-белой курточке. Ее русые косы горели ярко-рыжим в свете заката. Девочка выжидающе посмотрела на стоящего поодаль голубоглазого мальчика.

 

 

Худенькие ножки содрогнулись и с волнением подошли к велосипеду. Руки дотронулись до ручки руля и тут же отпрянули. Ване было уже 8, но эта страшная конструкция всё ещё его пугала.

 

 

— Я.. как-нибудь в другой раз.

 

 

—Трус! — засмеялась девочка, обнажив щербинку между зубами. Сев на велосипед, она устремилась вдаль с таким рвением, будто еще немного и её велосипед взлетит и построит прямую траекторию до солнца.

 

 

Ване лишь оставалось проводить взглядом Катин силуэт, взять ненавистные ручки руля и побрести домой. Прочь от заката, прочь от света, еще дальше от задорного, будто злорадного, Катиного смеха.

***

 

 

—Эй, Хрома, иди сюда! — выкрикнул кто-то дрожащим голосом, но пелена ребячьих возгласов совсем его заглушила.

 

 

Хрома, как и все в округе, обладает тельцем — длинной молекулой, напоминающую нить или шнур. Все ребята здесь и есть в форме этих молекул — нитей ДНК.
Протиснувшись сквозь толпу из других ниточек, (кто-то даже пытался подставить ей подножку) Хрома идет на голос. В их пространстве — мягком, уютном лабиринте, иногда можно заблудиться. Здесь все между собой связаны и друг-друга знают — это как бесконечная сеть или длинный клубок. Ближе к краю их дома, она увидела свою сестру — Делену. Ниточка ДНК была особенно тонка по сравнению с другими — резвыми и бойкими детьми. Вот и сейчас, ее нежное тельце было переполнено грустью.

 

 

— Хрома, Гена сказал, что нас разделят!

 

 

— Что ты такое говоришь? Мы всегда будем рядом, — непонимающе ответила Хрома.

 

 

— Пойдем в центр.. Они сейчас это обсуждают. Я от Гены слышала — он ушел туда, — Делена обвила ниточку сестры своей, и они побежали по лабиринту.

 

 

“Раз от Гены..” — подумала Хрома. Этот кусок нити ДНК вечно рассказывает какие-то байки, но почему-то считается старшим. Вот и сейчас — скорее всего придумал легенду и пугает других.

 

 

Почти достигнув назначения, до них уже доносились обрывки фраз:

“Да не может быть! “ — верещала ниточка. “Нет, я лучше у себя посижу” — собиралась уходить другая. Что же тут происходит?

 

 

—…Мне тоже было нелегко это понять, но информация из достоверного источника. Наш дом — это ядро клетки человека. Мы — хроматин. Наша клетка — соматическая, то есть мы составляем из себя клетки тканей органов и тела человека. Клетки, можно сказать — наши родители, они могут разделиться в какой-то момент. Тогда нас охватят когтистые лапы: злые микротрубочки беспощадно оторвут друг от друга, поместят в другие клетки…

 

 

— Лапы?! — прошептала перепуганная ниточка с краю.

 

 

— Да. Другими словами — кровожадное веретено деления. А перед этим мы, хроматин, конденсируемся и станем хромосомами. — уже выкрикнул Гена, из-за стоячего вокруг гула.

 

 

Хрома почувствовала, как Делена задрожала. Они отошли к своему краю дома, и, уже готовясь ко сну в кроватях, мягкий голос нарушил тишину:

 

 

— Веретено деления… микротрубочки… я уже представляю, как они тянутся к нам и.., — голос Делены задрожал сильнее.

 

 

— Даже если это веретено деления существует — я уверена, оно не причинит нам вреда, и все будет так, как должно быть в природе. Я тебя ни за что не брошу, засыпай.
Но уже в тишине, Хрому окутывали сомнения. Что если это правда? Тогда она наконец узнала, в чем их предназначение. Старшие иногда оставляли намеки: по крупицам особо любознательные собирали информацию и демонстрировали свои плоды труда вечером, на собрании в центре. На них они гордо заявляли, что существует «миссия», которую их клетке придется однажды выполнить. Что если все сходится?

 

 

Нет, глупости. Гена опять не знает, о чём говорит.

***

 

 

— Вперед! — вскинув вверх руки, прокричала Ване Катя.

 

Тот сидел на велосипеде, вот-вот готовый нажать на педали и поехать. Он огляделся: их улица была пуста, словно заброшенная. Блеклые девятиэтажные дома в этот момент не вызывали радости и восхищения своим величием, а лишь смотрели — грустно, отстраненно. Посмотрел на Катю и Ваня, глазами мученика. Та снова засмеялась и подошла сзади Ваниного велосипеда. Похоже, тихо говорить она не умеет, ведь позади Вани раздался резвый девичий голос с характерным свистом:

 

 

— На счет “Раз”, “два”, “три” — я тебя толкаю! Раз!

 

Пальцы вжались в руль; пятки, дрожа, нащупали педали.

— Два!

 

 

В защитном шлеме на палящем солнце было жарко: пот стекал каплями. Или это ему так страшно?

— Три! Толкаю!

 

 

 

Закрыв глаза, скривив неясную гримасу на лице — он зажал педали и… поехал! Да! Он едет! Наконец-то! Прямо навстречу бабушке впереди! Стоп, нет! Нет!

 

 

Мальчик в панике пытался повернуть налево, но ноги соскользнули с педаль; руки не справились с управлением — и он упал, а на него следом и велосипед.

 

 

Катя подбежала, с сочувствием протянув руку, чтобы помочь встать. Бабушка быстро прошла мимо, будто бы ее тут и не было.

 

 

 

— У тебя… рана. На ноге. — протянула Катя с удивлением, показав пальцем на правую ногу Вани.

 

 

Тот оглядел себя: кровь уже начинала стекать по ноге.

***

 

 

— Что это было?

 

— Это тревога?

 

— Что он говорит? Я не слышу из-за вас!

 

 

 

Хрома огляделась — все просыпались и бегали туда-сюда, кричали и плакали. Она проползла через других, схватила еще сонную Делену, и протиснулась к центру, чтобы услышать, что пытается сказать всем Гена.

 

— Внимание! Всем нитям ДНК приготовиться к упаковке!

 

 

— Упаковке? — воскликнула Хрома.

 

— Да, мы становимся хромосомами! Наша клетка, наш дом, делится, чтобы помочь человеку, частью которого мы являемся! Не пугайтесь, сохраняете спокойствие! Всем нитям ДНК приготов…

 

 

 

Хрома увела Делену в сторону, поддерживая нитью её дрожащее тело.

 

 

— Что с нами будет?

 

 

— Все будет хорошо, мы просто меняемся… перерождаемся. — Хрома старательно пыталась скрыть страх улыбкой, но выходило плохо. — Иди сюда, дыши. Скоро все будет хорошо.

 

Они закрыли глаза, и вскоре Хрома почувствовала как её стягивает. Она постаралась закрыть глаза плотнее и ни о чем не думать.

***

 

 

 

— Такое бывает, не расстраивайся. — Катя похлопала Ваню по спине, — Мы скоро придем домой, и мама обработает тебе рану.

 

 

Ваня молчал. Душа словно издавала еле-уловимый скрежет, а в горле образовался ком — странный концентрированный спазм не давал издать и звука. Мимо проходили пешеходы: те, как тени не переставали мелькать перед глазами. Проносились счастливые девушки; спорящие по телефону мужчины в деловых костюмах, дамы с колясками…

 

 

Велосипед, оказывается, нести тяжелее, когда в теле колющая боль. Катя еще что-то говорила с привычным ей задором, но Ваня был где-то не тут.

 

 

Они подошли к дому, зашли в подъезд. Лестница, проходящий мимо мужчина, окно, входная дверь, мама — все перемешалось перед глазами.

 

 

Он слышал, как Катя здоровается с его мамой, та обнимает его… Он чувствовал как мама обрабатывает рану, как перекись водорода больно щипала кожу, как будто мама поднесла к коже накаленный металл. Ощущал и клейкое ощущение от пластыря и внезапное облегчение от горячего чая. Мир снова был нормален: он снова был здесь.

 

 

— Как ты себя чувствуешь? Я тебе рассказывала, такое бывает со всеми, — мама погладила его по голове. — Останешься дома, попьешь еще чай?

 

 

Но мальчика в этот момент охватила решительность: уверенность забурлила в крови. Он встал, почувствовал в себе силы всего мира, схватил Катю за красно-белый рукав и помчался к выходу.

 

 

— Я смогу, мама! Я попробую еще раз!

***

 

 

Хрома открыла глаза. Она оглянулась — вокруг были удивительно спокойные создания продолговатого, диковинного вида, похожие на букву “X”. Она оглянула себя — подавив крик, поняла, что была такой же. Похоже, они стали хромосомами.

 

 

— Привет, я вижу ты уже превратилась! — воскликнуло странное тело с до ужаса знакомым голосом.

 

 

— Делена? Это ты? — Хрома все еще пыталась прийти в себя.

 

 

— Да, ты только не бойся, с нами все в порядке — мне тут уже всё объяснили. Мы конденсировались — то есть как если бы мы все сжались и стали компактнее, как свернувшаяся пружина. Теперь мы хромосомы и мы прошли интерфазу. Так как человек получил повреждение нашей клетки, нам нужно разделиться, чтобы помочь ему регенерировать. В центросомах, они в разных углах нашей клетки, уже формируются микротрубочки, из которых получится веретено деления. Оно совсем не опасное! Веретено осторожно разделит нас пополам — одну часть тебя в один угол, а другую — в другой. А потом, мы из одной клетки превратимся в две!

 

 

— Значит, это правда? То, что говорил Гена — правда?

 

 

— Он, конечно, любит преувеличивать, — хихикнула Делена, — Мы выполняем важную миссию для нашего организма — митоз. Без нас, и без тысячей таких как мы, человек не сможет восстановится. Иди сюда в центр, нам нужно встать на экваторе нашей клетки, чтобы процесс получился и мы прошли метафазу.

 

 

Хрома тоже улыбнулась. Все так, как она и думала — все будет в порядке: так, как заготовлено природой.

 

 

Из углов стали образовываться маленькие трубочки, и дальше все произошло так, как говорила Делена.

 

 

Веретено деления разделило хромосомы на две части, одни потянулись к одному полюсу клетки, другие — к другому, проходя анафазу.

 

 

Хрома еще не знала, что в результате деления их клетки образуются новые ядра, в которых они снова станут нитями ДНК, пройдя телофазу. А в конце, ядро клетки, к которому она так привыкла будучи нитью ДНК — будет снова ее домом. Она в последний раз взглянула на Делену и уже ничего не боялась.

***

 

 

— Ты едешь, едешь! — Катя кричала Ване вслед, как победившему марафонцу после нескольких часов соревнования. Она запрыгнула на велосипед, и поехала следом за мальчиком.

 

 

Ване уже не было страшно. Впереди — багряный закат, ноги спокойно крутили педали. На душе Вани было так тепло, словно велосипед в любой момент оттолкнется от земли как в фильме «Инопланетянин», и он этому ни капли не удивится. На ноге чувствовалась липкость пластыря. На миг, поворачивая за угол мимо пугающихся пешеходов, он задумался, как его кожа регенерирует. На уроках биологии рассказывали, что клетки тела делятся, чтобы восстановить ткани. Ваня отмахнул от себя эти мысли и улыбнулся — заживает и заживает, какая разница? Будто бы в делении клеток есть что-то интересное.

 

 

Впереди на велосипеде пронеслась красно-белая курточка. Катя засмеялась и обернулась. Ее русые волосы снова выглядели жгуче-рыжими в закатном свете. Она улыбнулась ему, и Ваня скрылся с ней за деревьями, уже ничего не боясь.