>
Гроза

Гроза

Длинные истории

Я шел по узкой тернистой, сквозь которой едва был виден свет солнца, аллее, держа огромный, похожий больше на гигантский гриб, зонт. На улице беспрерывно рычал, словно одичавший голодный пес, гром. Молния рассекала небо, пугая всех прохожих. Резко потемнело, в воздухе витал знакомый запах озона, асфальт уже намок от мороси, прошедшей недавно. Приближается гроза.

 

 

 

 

Я ускорил шаг. Надо было успеть дойти до метро и укрыться от гнева стихии. Мои ботинки, которые я надел, думая, что сегодня будет ясный день, промокли до нитки, превратившись в тряпки. Мои шорты, некогда бывшие зелеными, уже представляли собой болотную трясину, перестав быть полноценной одеждой. Кепку я потерял еще при выходе из дома, она слетела с меня и улетела на шоссе, близь которого я живу. Все окружающее заставляло бежать без оглядки, нестись, куда глаза глядят, лишь бы уйти подальше от этого треклятого места.

 

 

 

 

Дождь усиливался. Я уже и не надеялся на то, что моя книга, которая лежала у меня в рюкзаке, не превратилась в бумажную кашу. В наушниках, почерневших и спутавшихся, играла какая-то знакомая и необычайно грустная песня. Гитара вступила в симбиоз с пианино, создавая необычайную мелодию. Возможно, музыка была единственной вещью, буквально поддерживающей меня. Это придавало мне сил, хотя я уже несколько раз собирался развернуться и мчаться обратно, к себе в квартиру, забраться под одеяло, согреться. Но, долг репортера обязывал меня добиться того, что требовал от меня редактор.

 

 

 

 

Подробнее о моем редакторе: Высокий и щуплый. Казалось, что любое дуновение ветра снесет его с ног. Узкое лицо, неестественно длинные руки и вечно грязные волосы. Пароль на его компьютере: «пароль».

 

 

 

И, что окончательно выводило из себя, так это то, что он совершенно не знал, чего хотел от своих подчиненных.

 

 

 

Два дня назад он подошел ко мне, кинул фотографию ужасного качества на стол и сказал: «Это Евгения Кремнева. В прошлом чемпионка Олимпийских Игр. Найди ее и сделай репортаж. Чтобы материал был через 3 дня».

 

 

 

 

Я терпеть не могу все, что связано со спортом. Но работа важнее моих убеждений.

 

 

 

 

На душе стало противно до ужаса. Дождь уже не просто шел, он несся, сметая листья, цветы, деревья. Я был вымотан, рука уже немела от тяжести огроменного зонта. Я остановился. Сердце бешено колотилось. Ноги ныли и отваливались. Но я продолжал идти.

 

 

 

 

Я видел вход в подземку. Сердце трепещало, ноги сами понесли меня к перрону. Войдя в холл, я услышал ужасный запах перегара и дешевых сигарет. Я поднялся на старую обшарпанную платформу с грязными плафонами и сбитой плиткой. Подъехал поезд, разрисованный граффити. Вышли люди, растолкавшие всех стоявших рядом со входом. Я еле вошел в вагон и нашел свободное место. Ехать мне надо было еще долго. Поэтому я, уставший и продрогший, развалился на сиденье. Мне было не до полного вагона людей.

 

 

 

 

Хотя, от моего вида желание стоять со мной рядом у них поубавилось.

 

 

 

 

Я вышел на конечной станции. Кроме пятиэтажек и магазинчиков а-ля «Светлана» ничего не было. Я будто попал совершенно в другую реальность. Здесь еще не было дождя. Дорожки были покрыты гравием, а не асфальтом. Все цвело и благоухало.

 

 

 

 

А как же тихо…

 

 

 

 

Но радости моей был предел, к тому же очень скорый. Я и не представлял, что если я пройду чуть дальше, то увижу грязные домики, похожие на бараки, оторванные двери и разобранные на запчасти машины. Зрелище жалкое, конечно.

 

 

 

 

Я сделал несколько снимков и пошел дальше, ориентируясь на карту в телефоне. Она мне показывала, что до цели осталось около ста метров.

 

 

 

 

…Я подошел к зданию, хотя именно «зданием» назвать его было уже трудно. Это уже скорее «лачуга», «пещера». Одна из стен дома обвалилась, обнажая некогда жилые комнаты. А дверь единственного подъезда была вырвана с корнем. На некоторое время я впал в ступор, думая, что карты опять барахлят, но облезлая табличка с улицей и номером дома говорили, что мы пришли правильно. Я прошел в подъезд.

 

 

 

 

Поднявшись на нужный этаж, я постучал в дверь. Мне долго не открывали. Я уже решил уходить, как вдруг услышал, как кто-то, скрипя половицами, идет на мой стук.

 

 

 

 

Из квартиры вышла низенькая, сухая, в прожженном халате старушка. Она выглядела совсем беспомощной, а в ее глазах читалась мольба о помощи. Последний призыв к милосердию.

 

 

 

Я заглянул в ее квартиру. Бетонный пол, скорее всего не отопляется. Обои слезли, были в пятнах непонятного происхождения. Из мебели был продавленный диван, обшарпанный стол и разбитый стул. Шкафа не было, одежда лежала прямо на полу.

 

 

 

 

«Вы кто?» — спросила меня она, то ли грозно, то ли жалостливо.

 

 

 
Я посмотрел на нее. И ком застрял в горле. Я не собирался рассказывать об этой женщине в газетах, не собирался выводить ее жизнь на всеобщее обозрение, я не собирался делать из нее аттракцион для тупых зевак!

 

 

 

Не сказав ничего, я пулей выбежал из подъезда. Эмоции взяли вверх. На улице снова разыгрался шторм. Я не обращал на него никакого внимания.

 

 

 

Я ушел из редакции на следующий день.

 

 

 

Пока что мои убеждения не взяли верх над работой.

Комментарии (0)
×

Авторизация

E-mail
Пароль
×

Регистрация

ИМЯ,
ФАМИЛИЯ
Дата 
рождения
Регион
E-mail
Пароль
Повторите пароль
×
×
×