В рассуждениях о романтизме
Слова как ручьи. Ручьи рождают реки-предложения. Реки рождают озера, впадают в моря-тексты.
Именно так меня зацепил стих одной моей дорогой подруги — Анастасии Рачковой. «Юнга печальный стоит у причала…» Почему же печальный?
Грустно было смотреть туда, назад. Туда, где было детство, беспечная, счастливая жизнь. Где даже самые большие побоища оставались шаловливой и безобидной игрой. Там на берегу зародилось и, быть может, не уснула первая хрустальная любовь. Фруктовые сады, чужие заборы, книжки с яркими, будто живыми картинами, их герои, которым подражали все без исключения, заливистый и заразительный смех, теплая печка, восходы и закаты …. Юнга не мог взять их с собой. Он печально стоял у причала, то робко бросая ласковый взгляд назад, то с тревогой смотря вперед. Он любил море. Любил наблюдать за его настроением, дразнить его, с разбегу разрезать поверхность, разбрасывая золотые брызги. Но ведь это в прошлом. Грозные воды не предвещали добра. Быть может, юнга уже не вернется из этого плавания. Его, храброго моряка, наверняка дослужившегося к тому моменту до звания капитана, сразит в суровом бою настоящий пират, а может проглотит гибельная волна…
К причалу подошел корабль. Матросы что-то громко и страшно кричали. Юнга испугался. Он был уверен, что это пираты, захватившие команду самым подлым образом врасплох и посадившие ее в трюм. Наверняка сейчас там, в сырости, бедные моряки терпеливо и гордо сносят все невзгоды. Если пираты схватят и его, юнгу, то он будет достойным товарищем матросам.
Но пираты пели о море, любимой матери, о небе, сердитом отце, о солнце, ласковой сестренке, о звездах, преданных братьях. Пираты, злые пираты пели о своей морской жизни, об отнюдь не христианской, но честной работе. И вскоре окровавленные сабли превратились в кортики, черные повязки на глазах стали лохматыми косами волос, а злость оказалась грубой, но сердечной добротой.
Юнга посмотрел назад. В последний раз он оглянулся. На этот раз без сожаления. Теперь он моряк, корабль – его дом, его мир, команда – его семья. Теперь от его работы зависит работа матросов, вместо игрушечных побоев его ждут настоящие битвы. Здесь нет ни заборов, ни яблонь. Но есть мачта. И с этой мачты море куда живее и ярче, чем на картинке. Поразительно быстро и каждый раз по-новому встает и садится солнце. Теплую печку ему заменила неуютная, но уже такая родная койка. Любовь… а что любовь. Хрусталь легко бьется. Но морской узел никогда и никто не развяжет.
00