«ПО ДУШАМ» С МАЯКОВСКИМ

«…Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?»

Нужно. Необходимо. Мне и тысячам поклонников Вашего творчества. Вы оставили неизгладимый след в поэзии, подняв множество вопросов и дав такое же количество ответов. Но этого никогда не будет достаточно! Неужели мне, представительнице поколения XXI века, никогда не узнать Вас?

 

 

Да, безусловно, можно прочесть множество литературоведческих книг, анализов стихотворений, интерпретаций, но разве это заменит живое, настоящее, общение с личностью?

 

 

«Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.»

 

 

 

Да! Вот оно! Мне удастся поговорить с Вами, Владимир Владимирович.
Идея пришла внезапно. Ровно через семь минут меня уже окружали свечи. Рядом расположился любимый сборник Маяковского, чуть поодаль черно-белая фотография, датированная двадцать четвертым годом прошлого столетия. Всё было на своих местах – блюдце, стрелка и приоткрытая дверца форточки. По коже необычайно сильно бегали мурашки, наводя страх. Но любопытство и неподдельный интерес было сильнее.
— Владимир Владимирович Маяковский, …! — зазвучало в полнейшей тишине. Неожиданно открылась дверь, и послышался ответ. Тягучий низкий голос проговорил:

 

 

«Вот и вечер
в ночную жуть
ушел от окон,
хмурый,
декабрый.»

 

 

На пару секунд воцарилось молчание.
«Доброй ночи, Владимир Владимирович! Надеюсь, я Вас не побеспокоила!», — проговорила я робко.

 

 

Ну, конечно, побеспокоила! Как вообще могла прийти в голову мысль вызвать Маяковского на спиритическом сеансе?

 

 

— Здравствуйте! Вам повезло. Я в хорошем расположении духа. Что ж, я и есть дух. Будете задавать типичные вопросы о богатстве, любви и политике?

 

 

— Я бы хотела поговорить о поэзии.

 

 

— О, поэзия!

 

 

Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в годы труды.
Изводишь единого слова ради

Тысячи тонн словесной руды.

 

 

 

— Владимир Владимирович, «Стихи о советском паспорте» может рассказать наизусть любой советский гражданин, хоть разбуди его поздней ночью. Расскажите, почему Вы стали поэтом — революционером?

 

 

— В годы первой русской революции мне было всего двенадцать лет. В детстве и юношестве мы воспринимаем события острее, они запоминаются, врезаются в нашу память. Я был вдохновлен новыми идеями и веяниями!

 

 

«Товарищи,
дайте новое искусство —
такое,
чтобы выволочь республику из грязи.»

 

 

 

— Мне, как человеку, проживающему в другой стране, в другом времени, Вы особенно интересны с исторической точки зрения. В стране рушился политический строй, как дела обстояли в поэзии? Свершилась революция?

 

 

— Новому государство – новое искусство. Футуризм – это взгляд в будущее, совершенно новые стихи. Мое время требовало другого «оружия». Но это не означает, что я не признаю заслуги предшественников.

 

 

«Я люблю вас,
но живого,
а не мумию…»

 

 

Кому адресованы эти строки?

 

 

 

Я растерялась. Но тут же вспомнила:
«Александру Сергеевичу!»

 

 

— Прочтите про пароход современности или, как у вас сейчас принято называть, корабль. Эх, потомки… Цитировать нужно правильно!

 

 

— Знаете, я недавно увлеклась чтением писем. Ваших писем. К Лиле.

 

 

— Любимый Лиленок! Сколько любви и тепла я вложил в свои послания к моему дорогому Лучику! Я любил. Неподдельно любил. Уходил от нее, но всегда возвращался.

 

 

 

В любви Маяковского не было сомнений. Поэт даже не ставил знаков препинания. Он писал письма под какой-то неведомой силой. Мне неприятно читать стихи Лили Брик. В них нет такой отдачи, нет настолько сильных, бушующих чувств. Невольно вспоминается у Маяковского:

 

 

«Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа…»

 

 

 

И в то же время слова Лили: “Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи”. Как относится к музе «Певца революции»? Дело каждого. Но сказать «спасибо» за потрясающие стихи Владимира Владимировича стоит!

 

 

 

Неожиданно раздался стук во входную дверь. Маяковский тут же исчез, отрывисто сказав на прощание: «Счастливо оставаться!»

 

 

 

«Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца,
светить –
и никаких гвоздей!
Вот лозунг мой-
и солнца!»

 

 

 

Считается, что Пушкин – Солнце русской поэзии. Не могу не согласиться, добавив, что Солнце, прежде всего, XIX века. Маяковский – Солнце XX. Сегодня Маяковский пролил свет на мои взгляды на поэзию. Удивительно, как одна встреча может перевернуть всю вашу жизнь.