Искусство как социальное бессмертие

Теперь я мёртв. Я стал строками книги
В твоих руках…
Похоронил я сам себя в гробницы
Стихов моих,
Но вслушайся — ты слышишь пенье птицы?
Он жив — мой стих!
Максимилиан Волошин

К чему мы должны стремиться всю жизнь? Настоящее временно и зыбко. Всё существующее в нас рано или поздно исчезнет, потому необходимо пытаться хоть как-то – трудами своей умственной и творческой деятельности – зацепиться за этот мир и утвердить своё в нём существование. Иными словами, достичь социального бессмертия.

Социальное бессмертие – вот к чему стремился главный герой романа «Тошнота» французского философа и писателя Жана-Поля Сартра Антуан Рокантен. Создать нечто, что смоет с твоего существования бессмысленность и никчёмность, оправдает его. Стать автором книги, песни или картины и тем самым спасти себя от забвения. Чтобы в будущем читатель, слушатель или зритель вспоминал и думал о тебе, твоей судьбе и обо всём том, что ты преодолел в попытках написать книгу, сочинить мелодию или нарисовать картину.

Удивительна сила искусства! В этом убеждается читатель «Тошноты», следуя за Рокантеном по страницам книги в музей Бувиля. Что он там обнаруживает и что заставляет читателя обомлеть? Портреты знаменитых деятелей и выдающихся людей, каждый из которых утратил человеческую слабость. Через века от неказистого карлика с писклявым голосом и дрожащими коленками осталось серьёзное лицо, выглаженный костюм и признание социумом его заслуг. Его подвиг и достижение обессмертила кисть талантливого художника!

Внешность и характер унесёт с собой смерть, во взгляде через столетия это не будет иметь никакого значения. Останется и будет ставиться в приоритет лишь то, что действительно было в человеке ценно. То, что через столетия будут признавать потомки.

Но порой искусство не принимают. Оно противоречит системе, оголяя все её недостатки. Тогда государство сковывает его цепями, обувает в колодки и запирает в темницу. И искусство долго и покорно ждёт своего часа. Но однажды рвёт путы системы и находит своего читателя. Зачастую и после смерти его авторов. Искусство, словно хорошее вино, с годами становится всё ценнее.

Первый поэт двадцатого века Осип Мандельштам был растоптан советским режимом. Читая сейчас его стихотворения, я не могу не восхищаться талантом этого человека, который больше восьмидесяти лет назад антисталинской инвективой «Мы живём, под собою не чуя страны…» сам подписал себе смертный приговор. Дальше только ссылка, бедность, жизнь впроголодь, ощущение собственного бессилия и ненужности. А потом и ГУЛАГ. Смерть. Мандельштам прекрасно понимал, на что идёт. Но молчать не мог.

“Когда я свалюсь умирать под забором в какой-нибудь яме,/ и некуда будет душе уйти от чугунного хлада —/ я вежливо, тихо уйду. Незаметно смешаюсь с тенями./ Лишь собаки меня пожалеют, целуя под ветхой оградой”, – думал ли Мандельштам, переводя стихотворение «Приговор» грузинского поэта Николоза Мицишвили о том, что через столетие его талант будет признан, а стихи найдут благодарных читателей и станут отражением творившейся много лет назад несправедливости.

Мандельштам ушёл из жизни 79 лет назад. Не покинули землю его мысли, отражённые в прекрасных произведениях. Первый поэт двадцатого века обрёл социальное бессмертие. Он смог создать нечто такое, что волнует душу и находит отклик в сердце и сейчас, в 2017 году. Это и есть искусство.

+5

0

+5

0