Почему я хочу стать журналистом?
Меня часто спрашивают, почему я хочу стать журналистом, недвусмысленно намекая на ложь с телеэкранов и перспективу «идти по головам».
Миньон Маклафлин
Меня часто спрашивают, почему я хочу стать журналистом, недвусмысленно намекая на ложь с телеэкранов и перспективу «идти по головам».
Мне неприятно, что такое широкое понятие как журналистика ассоциируется у людей исключительно со скандальными заголовками. Мне противно слышать в адрес своих коллег едкое слово «журналюга» вместо благодарности за их труд. Мне больно видеть, что пресса практически умирает. Люди перестали читать. Книга постепенно вытесняется кратким пересказом, а газета — новостной лентой в социальных сетях. Происходящее в мире всё больше напоминает популярную антиутопию Рея Бредбэрри.
Безусловно, я могла бы выбрать для себя что-нибудь более престижное, например, экономику или программирование. Так зачем же мне печатная журналистика?
С раннего детства я начала записывать свои мысли. Сначала — в виде нелепых рассказов и простых стихотворений, а после — в более серьёзной форме. Но порой кажется, что мне никогда не удастся точно передать свои чувства бумаге, и я начинаю верить в горькие строки Тютчева — «мысль изреченная есть ложь». Но ведь и эта мысль уже изречена. Значит, она ложна. Значит, словесное творчество не бессмысленно. Быть может, я выбираю журналистику не столько потому, что вижу в своих словах огромную пользу для человечества, сколько из личного эгоизма. Я не могу обходиться без писательства. Когда мне плохо — я начинаю судорожно искать возможность «выписаться». Когда мне хорошо — происходит то же самое. Как говорят, «бумага всё стерпит».
Кроме того, я совершенно искренне люблю людей и не понимаю современную моду на интроверсию. Журналистика — в большей или меньшей степени эмпатия. Способность чувствовать чужую боль можно назвать и даром, и проклятием, и необходимым профессиональным качеством, ведь именно это помогает разобраться в мотивах человеческих поступков.
Я хочу стать журналистом, потому что не вижу себя никем другим. Мне есть, что сказать миру. И я надеюсь, он меня услышит.
+10