Разговор с Гоголем
Вам предстоит встреча с известным всему миру и самым мистическим писателем! Чувствуете волнение? Какие вопросы зададите ему?
От стука каблуков по мокрой плитке разлетаются брызги. А ярко-красный зонт, который купила мне тетушка в Венгрии еще много лет назад, совсем не спасает. Одной рукой в перчатке я пытаюсь удержать свой, уже до ниточки мокрый берет, чтобы от ветра он не угодил прямо в лужу. Я совсем опаздываю. Сегодня мне обещали встречу с русским писателем и поэтом, Николаем Васильевичем Гоголем. Говорят, его работы очень занимательны и мистически… très intéressant…
Забегая за угол дома, я вижу нужную вывеску кафе. Открываю дверь, и попадаю в теплое заведение. Желтый свет создает атмосферу уюта. Я снимаю накидку и проверяю, не запачкала ли подол своего платья, которое лучшие стилисты Парижа драпировали в скульптурные складки.
Пробегаясь глазами по залу, я вижу его, сидящего за дальним столиком и с интересом вглядывающимся в запотевшее окно. Темно-русые гладкие волосы, длинный нос, карие глаза, холодный цвет лица и черный жилет под цвет брюк. Я иду на встречу, а он тут же встает из-за стола, прося моей руки, для поцелуя.
Не раздумывая, начинаю с вопроса.
—Николай, вы совсем не такой, каким я могла вас представлять. Я думала, все русские мужчины похожи на медведей. Но смотря на вас, я вижу абсолютную противоположность.
Гоголь ухмыльнулся, а потом, аккуратно убрав перо в чернилах, дабы не замарать свою белоснежную рубаху и скатерть круглого кофейного столика, такого типичного для Парижа поднял на меня глаза.
— Мари, так я родился в Сорочинцах, это Малороссия, но позже жил в России. Однако сам не знаю, к чему больше лежит моя душа. Обе эти природы щедро одарены всеми дарами Божьими, но каждая заключает в себе то, чего нет в другой. Я думаю, они обязательно должны пополнить одна другую, чтобы принести миру нечто бесподобное, это было бы очень чудно.
— Украина значит, très intéressant… Но что же вы тогда делаете здесь, во Франции?
— Ох, на самом деле я начал работу над кое-чем новым, роман « Мертвые души». Вам, это конечно ни о чем не говорит, но я чувствую, что зарождается что-то очень необычное. С идеей мне помог мой хороший товарищ Пушкин. Пока сюжет растягивается на предлинный роман и, кажется, будет сильно смешон… Но, это только начало работы.
— Я выросла во Франции, и всем сердцем и душою люблю эту страну. Как вам у нас?
—Париж совсем не так дурён и прост, как я воображал, множество здесь мест для прогулок в одиночку, отдыхая от работы и набираясь вдохновения. «Мёртвые души» здесь текут бодро и живо. Красивые места и водоемы, а одного сада Тюильри и Елисейских полей достаточно на весь день ходьбы.
С местом жительства мне невероятно повезло. Остановился я здесь в удобной квартире с печкой, и я блаженствую. Но вот, все здесь мне совершенно напоминает о России. Выхожу на балкон, и перед глазами все наше. Наши избы и люди — словом, вся православная, и такая привычная мне Русь.
— Слушать вас так упоительно! Я хочу узнать больше о России! О традициях, людях!- восторженно рассекая воздух кафе, пропитанный ароматом выпечки руками, как не подобает светской даме.
— Россия? Это определенно необыкновенная страна. Страна со своими традициями и обычаями, которые я так люблю. Моя маменька – обладательница тонкого ума и хорошей памяти, она знает множество разных традиций. И я часто прошу ее присылать мне свои накопления описаний обрядов, обычаев Руси.
В романе, который я сейчас пишу, в «Мертвых душах» я хочу с полнотой показать настоящую Россию. Здесь будет рассказываться о Масленице с ароматными, вкусными, русскими блинами и о ряженых на ней, и о сжигании чучела, одетого в платье и венок, которое олицетворяет зиму.
— Сжигание? Мне не послышалось? В платье? Что за бесчеловечность! Как так можно!
—Успокойтесь, Мари. Нет, вам не послышалось. Так русский народ прощается с зимой, и встречает весну. Конечно, это сложно понять, если никогда там не присутствовал, не танцевал, не видел, как мужики, в одних лишь портках лезут на столб, как детишки дерутся мешками, стоя на палке, заедая все аппетитными блинами.
— délicieux! magnifiquement! Так аппетитно звучит! А что вы сами предпочитаете в еде?
— Не смотря на некоторые проблемы со здоровьем и прописанную мне диету, я грешу большой любовью к еде. Я люблю разные кухни и разные блюда.
Малороссия привила мне обожание галушек со сметаной, кулебяк, а Италия макарон. Прибывая в Италии, я и сам научился готовить итальянскую пасту аль денте. Здесь же, в Париже я очень полюбил кафе «Тортони» и его знаменитое мороженое…
Тут я бросила свой взгляд на большие круглые часы на стене, которые, почему-то не замечала на протяжении всего разговора. Видимо, настолько встреча получилась разряженной и приятной.
— Кажется, нам уже пора прощаться-с грустью сообщаю я Гоголю.
— Да, конечно, не смею вас задерживать. Спасибо вам за столь приятный вечер, Мари.
Своими длинными, бледными пальцами он берет мою руку в перчатке и аккуратно целует на прощание.
— До свидания, Николя! Я очень надеюсь, что мы когда-нибудь встретимся еще раз.
Я следую к выходу, а оборачиваясь, вижу, как он берется за перо. На улице уже темно, я стою, немного съежившись от холода, но ощущая приятный осадок от разговора. Пора идти.
+130