Когда ты бросишь детство?

Когда говорят: «Я посвятил этому жизнь», — просыпается улыбка сомнения. Человек нестабилен, жизнь переменчива — отчего возникает влечение «на всю жизнь»? Мы редко это слышим? Или не замечаем людей, которые могут об этом рассказать? Владимир Иванович Берников 50 лет отдал космосу: ни ракетами, ни двигателями или званием «оттолкнувшегося от Земли». Словом, преданным любимому делу. Первый в России космоархивариус — о детях, живых и неживых, и о том, почему «в каждом мужчине что-то должно оставаться от детства».

 

 

 

— Владимир Иванович, вы же не летали в космос. Но космос «влетел» в вашу жизнь. Как?

 

— Не будь я «декретным» учителем, не стал бы космоархивариусом. В школе в Целинограде (сейчас Нур-Султан), директором которой была моя теща, организовали вечернюю смену. Потребовался учитель физики. «Видели у вас военного. Давайте оформим его как педагога на месяц? Будет сдерживать учеников во время занятий, чтобы не сбегали», — мне сделали вторую трудовую книжку (в советское время это было преступлением), и среди женщин я так и остался единственным мужчиной-преподавателем на 7 лет. 1963-64 годы: запуск Гагарина, запуск Терешковой, — на уроках физики терзали вопросы о космонавтике. Ответить на них ученикам, старшим меня в два раза, был только один способ: собирать все, что можно. Накопившиеся за 7 лет книги, вырезки из газет стали основой библиотеки. Благодаря ей я и получил звание «космоархивариуса».

 

 

 

— Вы собрали около 1500 книг о космосе и связанных с ним людях. Как нескромная коллекция стала выездной библиотекой?

 

— В 83-м в Москве организовали Международную литературную выставку. Жена говорила: «Второго такого дурака нигде не нашли, только в Казахстане, чтобы пригласить с книгами по космонавтике». Но правительство оценило. И на выставке в честь 50-тилетия Гагарина мои книги год стояли в павильоне «Космос» на ВДНХ. Позже прошла выставка в музее Королева. Нина Ивановна Королева оставила мне автограф (который никогда никому не давала). Следующую командировку, в Индию, подписала Терешкова. Я с книгами и ящиком шампанского (на случай выгодного обмена) прошел по зеленому коридору — без досмотра, как дипломат. А в аэропорту Дели был встречен почти всем дипломатическим корпусом. Чемоданы с литературой — каждый 60 килограммов — несли в посольство на палках. Работники, первые зрители, были шокированы количеством книг о космонавтике — 800. В Индии обо мне опубликовали больше, чем в Советском Союзе.

 

 

 

— Расскажите про самые интересные знакомства. Их не так много, как и книг, но все же…

 

— С Гагариным впервые я встретился в редакции газеты «Красная звезда» и получил от него автограф. Он расписался на фото, которое мне дал заведующий отделом космонавтики, Ребров. А позднее по пропуску Евгения Карпова (первого руководителя подготовки космонавтов) я попал на встречу для молодых офицеров в московском театре. С тех пор марка с росписью Гагарина, Титова, Николаева и Поповича лежит «в сейфе» у моей дочери — никому она ее не отдает. (Смеется) А вот с Валентиной Ивановной мы встречались неоднократно в Звездном городке на Международной выставке книг.

 

 

 

— «Золото» Вашей коллекции?

 

— «Пока мы не достигнем звезд» Ходжи Ахмад Аббаса. Был такой писатель в Индии, сценарист фильмов — если знаешь, Оля (обращается к моему педагогу), — «Бродяга», «Господин 420». На русском языке книга издавалась только в Узбекистане — невероятный литературный дефицит был на тот момент. Нашелся человек, готовый ее отдать, но при условиях. Надо было съездить в Москву, попасть на четвертьфинал игр по шахматам. На книгу «Девятая вертикаль» с автографом чемпиона мира, Юрия Карпова, я и обменял ту, что наиболее дорого мне обошлась. Уверен, в России сейчас такой ни у кого нет.

 

 

 

— А что за знак на титульных листах Ваших книг?

 

— Это экслибрис, книжный знак каждого книголюба. Свой я разрабатывал сам.

 

 

 

— Вы первый человек, удостоившийся необыкновенного звания в стране. Но оно звучит скорее как хобби, а не профессия. Вы же работали корреспондентом районной газеты. А что значит быть космоархивариусом?

 

— Это сложный процесс, но ценный опыт. Пригодился он мне и на запуске первого космонавта Казахстана. К тому времени я уже был председателем Федерации космонавтики Целиноградской области, награжден медалями Королева и Гагарина. Благодаря пропускам на Байконур и в Звездный городок у меня остался ключ с запуска ракеты первого космонавта Казахстана и книга Назарбаева (бывший президент Казахстана). На ней, самой «некосмической», оказалось 11 автографов астронавтов. А Звездный городок, на тот момент воинская часть, снабжался литературой как гарнизонная библиотека. Не могли даже приобрести книги по космонавтике: «Зачем вам они, у вас космонавты есть». Библиотека очень страдала. Я настоял на заказе редчайшего экземпляра в издательстве.

 

 

 

— Как к Вашей деятельности относились в семье?

 

— Были постоянные упреки: «Да брось ты свое детство». После поездки в Индию отношение поменялось. Как в песенке звучит: «Теперь я Чебурашка и каждая дворняжка мне лапу подает». А почему? (Смеется). А потому что на шампанское я выменял сыну джинсы, дочери — кожаное пальто с воротником из лам, жене — колье из рубинов ручной работы. И на следующую выставку в Москву поехал с благословения семьи. Ну… (Замялся). До сих пор — к вам собираюсь, мне говорят: «Когда ты бросишь свое детство?» А я привожу слова из Джека Лондона: «В каждом настоящем мужчине что-то должно оставаться от детства».

 

 

 

— Какого признания добились для себя лично Вы?

 

— Из вечерней школы я выпустил три медалиста — рекорд на то время. Меня просили отказаться, пытались пришить национализм. Приехала инспекция из Алма-Аты: «Кто медалисты»? Одна казашка, один немец и один украинец… «Нет, медалистов я готов отстаивать с автоматом в руках» — ну и утвердили всех трех. За это меня чуть не выгнали со школы, но физиком оставили — учителей по-прежнему не хватало. А «спасибо» не сказали. Благодарность я обрел позднее, в Выборге: внучка под моим наставничеством окончила школу с медалью (серебряной — золотые кончились) и поступила в Горный институт. Я уговорил внука поступить в Москве в Бауманский университет. Он получил образование инженера-ракетчика и на кафедре этого же вуза работает по профессии. За внука была борьба. Сын говорит: «Папа, не лезь в наше воспитание. Пусть он закончит юридический…» А я внуку (его в честь меня назвали): «Вов, Поступай в Бауманку. Главное — желание!» Сейчас родители довольны: «Ах, хорошо». А мне было не очень хорошо, когда от меня отбивались и говорили: «Не лезь в воспитание нашего сына!» … (Смеется)

 

 

 

— Почему же Ваш внук пошел на ракетчика? Вы привили ему любовь к космосу?

 

— Ну… (Мнется) Сложный вопрос. Это даже от меня не зависело… У вас какие еще вопросы есть?

 

 

 

— Владимир Иванович, почему Вы не оставляете своё дело?

 

— Я бы сравнил увлечение космосом с появлением ребенка в семье. Если родился, им занимаются всю жизнь. Мой ребенок родился благодаря школе и продолжает развиваться до сих пор. Я каждый раз узнаю что-то новое, хочу добиться пересмотра следствия гибели Гагарина. И (пауза)… Получилось так, что некуда деть все, что накопил за 50 лет. Как-то приехали выбрасывать мусор. На свалке лежат книжные полки. Жена говорит: «Вот так и с твоими будет». Я решил организовать музей космонавтики в Выборге. Ведь никто из местных журналистов не написал ни одной статьи про то, какое отношение к космосу имеет наш город. А Приморский воспитательный центр? А Дятлов, закончивший Выборгский авиационный техникум? А Гагарин, приезжавший в Выборг еще и второй раз на охоту с Леоновым?

 

 

 

— Зачем изучать космос? Разве это не дело профессионалов?

 

— Технический прогресс начинается с самого сложного. Говорят, его движут войны. Нет. Надежда на дальнейшее продвижение — покорение космоса. Не только профессионалами. Можно сегодня заняться сбором книг по космонавтике. Детям это уже не под силу, взрослым неинтересно. Гаджеты, смартфоны, компьютеры… А если бы я книгами не интересовался, на чем бы автографы брал?

 

 

 

— Полетев в космос, куда бы отправились?

 

— Никуда. У нас на земле — вот так дел. (Смеется)

 

 

 

А дел и правда много. Великих. Гагаринских. Илоновских… Если страшно (лень) проходить центрифугу, чтобы лететь к звездам, можно прислушаться. Владимир Иванович не уточнил, почему детство неразрывно с космосом. В юношестве он, учитель, услышал гагаринское «Поехали!», и космический звук проводил его до станции «космоархивариус».

 

 

 

Но сколько бы он книг и автографов ни собрал, звание «любящий свое дело» остается первым. Это дело, которое закрепляет за ним молодость. Спрашивать о том, когда человек бросит свое детство, — то же, что и: «А когда у него начнется маразм?». Никогда, если посвящаешь себя чему-то так же, как и ребенком любишь не за выгоду. У Владимира Ивановича было две причины состыковки с миром, и обе — дети. Космос «Берникова» — в лицах и фактах — стал понятнее и ближе советскому поколению, и на книгах Владимира Ивановича интерес к звездам пророс до следующих поколений.