Зерно жизни

«Чтобы жить, нужно солнце, свобода и маленький цветок».

 

 

 

Я знаю девочку, которой счастливые десять. У неё такой тёплый голос, что её хочется обнять и унести к себе домой. А ещё веснушки, которых она стесняется, густые волосы цвета кофейных зёрен и родинка на спине. Прищурившись, она наизусть читает любимые стихи, безошибочно может определить название полевого цветка, каждое утро прыгает на скакалке, любуется стрекозами у болота, кричит «коровы», когда проезжает на велосипеде мимо поля, плетёт венки из ромашек, всегда срывает камыш, если его вдруг заметит, а в деревне её невозможно увидеть без соломинки во рту.

 

 

Она так самоуверенна и открыта, что может разговаривать о чём и с кем угодно, её истории я слушаю с удовольствием. Вот один из рассказов — мой любимый:

 

 

«Я проснулась не дома – в палатке. Мама рядом. Она сказала, что сейчас четыре утра, и мы у озера Байкал.

 

 

Нас подняла крикливая чайка. Она меня так разозлила, что я специально её спугнула. Мне не нравится, когда будят в такую рань!

 

 

Протёрла глаза и посмотрела вокруг. Если бы не эта птица, я не увидела бы всей красоты. Чувствовала тепло солнца и слышала шум волн. Пахло травами и кедром. Снова прилетела пернатая знакомая, но теперь её возгласы звучали как симфония. Я уселась на камни, а на горизонте появились два солнца-близнеца. Так сказочно! Как в том мультфильме о Тигрёнке, Мартышке, их друзьях и облаках. Спать мне уже совсем не хотелось.

 

 

Вода в озере прозрачна и чиста: я видела водоросли и малька омуля, будто с марки из папиной потрёпанной книги в красной обложке.

 

 

Дна было не видно, там будто что-то притаилось. А кто знает, что на самом деле в этой впадине?! Я разглядела целую Вселенную. Настоящую Вселенную, с яркими звёздами в глубине!

 

 

Это был сон, но я верю в чудеса. Настанет утро, когда я проснусь на берегу этого озера и увижу звёзды».

 

 

Любуясь закатным солнцем в деревне, она рассказала, что в тот вечер задремала на поле, где пахло рожью. Там она теперь часто уединялась. Я тоже пробовала.

 

 

 

***

 

Я знаю девушку, которой счастливые двадцать. Она обожает томатный сок, звёздное небо, математику и никогда не снимает бусы из жемчужных зёрен. К искусству и литературе теперь безразлична. Зато у неё есть мелкие радости: запускать ладонь в мешок с семечками на рынке, готовить печенье с глазурью, чтобы угостить друзей, доверять незнакомцам свои секреты и загадочно улыбаться, когда попутчик в маршрутке со жвачкой на стёклах и потёртыми креслами завязывает разговор.

 

 

Она прибежала после купания в речке к бабушке, у которой всегда были заготовлены блины и пироги из пшеничной муки к её появлению. Я неоднократно слышала эту историю:

 

 

«Жаркий июньский день. Тогда я примчалась весёлая, довольная и, сдувая со лба выпавшую из хвоста прядь волос, два раза постучала в дверь (мы всегда так делали). Бабушка мне открыла. Она любила носить кольцо с камнем из розового кварца, протирать посуду из хрусталя, стоящую в серванте, и свои кудрявые волосы, а в гостиной глаз оторвать не могла от шерстяного настенного ковра с оленем. Удовольствие бабушке доставляла проверка школьных тетрадей. Она говорила, что профессия учителя немецкого, как и других предметов, сложная, но того стоит. Я её раньше не понимала. Раньше».

 

 

Девушка преподаёт математику в колледже. Девушка нашла своё зерно жизни, она его прорастила.

 

 

 

***

 

Я знаю женщину, которой счастливые тридцать. Она ест гранат вместе с косточками, носит серьги с частичками пшеничного колоса, бросает монетки в гитарные чехлы уличных музыкантов и вечно теряет связку ключей от квартиры.

 

Она живёт с инженером, который рвёт для неё цветы с клумбы своей тёти, терпеть не может дождь, но обожает её и выезжать на природу. У них есть порядочный сын-четвероклассник, который по собственному желанию ходит в планетарий каждую субботу, с восхищением смотрит на моряков и не любит физкультуру. А ещё трёхлетняя дочь, делающая всё исключительно левой рукой, любящая «Домовёнка Кузю» и причисляющая скворечники к птицам.
Семья стала для неё смыслом жизни – самым дорогим из имеющегося. А поле около деревни, как и прежде, её любимое место. Она до сих пор мечтает.

 

 

 

***

 

Я знаю женщину, которой счастливые сорок. Она всегда пишет в блокнот, даже если мысли кажутся бредом, за ухо заправляет непослушную волнистую чёлку и считает, что если варенье, то только малиновое (ну, может быть, смородиновое).

 

 

Она полюбила плацкарт за возможность наблюдать с верхней полки за незнакомыми, такими разными людьми, за ненависть к ночным шорохам и разговорам, отпечаткам подушки на щеке по утрам, за частое желание наполнить своё желудок чем-нибудь, появляющееся чуть ли не каждый час, и за журналы с судоку.
У неё в животе почти килограмм черники, а в широких шёлковых шортах уже дребезжит куча гальки, набранной ещё по дороге к озеру, — месту, в котором каждая фотография выглядит, как открытка.

 

 

Они смотрели на Байкал. Каждый думал о своём. Волна под взглядами завивалась в вопросительный знак. Женщина тихо спросила:

 

— Как думаешь, много имён было смыто с этого песка?

 

 

Она обнажила страх за дальнейшую судьбу. Молодой человек, сидя всего в нескольких шагах от неё, молчал. Вероятно, был в растерянности, а потому не мог подобрать подходящих слов.

 

 

Вода, обезумев, отправила белый гребень пены на берег Байкала, они смотрели на озеро. А озеро смотрело на них.

 

 

 

***

 

Я знаю женщину, которой счастливые пятьдесят. Она продолжает преподавать в колледже, участвует во всероссийских педагогических проектах исходит с учениками в кино. Ест персики только без шкурки, ходит по дому в плюшевых тапочках в виде кудрявых собак, не любит хруст своих костей и всё чаще приезжает в деревню – в городе душновато. Мы с ней тогда вместе поехали, мне было девять.

 

 

Гуляли в поле, где местные собирали пшеницу. Мне захотелось узнать количество имеющихся золотистых зёрен. Я начала звонко перечислять, а женщина лишь ухмыльнулась. Только спустя десяток чисел, произносившихся в порядке возрастания, я замолчала. Задумалась. Шёпотом спросила:

 

 

— А какое оно, «последнее» число?

 

— Бесконечность.

 

 

— А как это… Как она выглядит, эта бесконечность? Я её раньше никогда не видела.

 

— А ты оглянись вокруг.

 

 

 

Я смутилась. Но неподалёку, у цветущего куста, я увидела шмеля. Кончики его крыльев выписывали восьмёрку, перевёрнутую на девяносто градусов. Я поняла.

 

 

 

***

 

У неё своя мозаика событий: зерно гармонии с собой, зерно призвания, зерно семьи, зерно природы…Она из всех возможных жизненных сценариев пишет свой.