«Я отношусь к аудитории так, как хотела бы, чтобы ко мне относились другие медиа»

В марте этого года начался настоящий исход в Телеграм – сюда потянулись политики, блогеры, медиа. А вот самой популярной темой для публикаций, по данным компании Statista, стали новости. Мы поговорили с главредом информационного телеграм-канала “Вечерний Телеграмъ” Александрой Литвиновой о современной журналистике и этике, доверии к медиатекстам, а также о том, насколько перспективно сегодня заниматься производством новостного контента в мессенджере.

 

 

Телеграм-каналы — новый вид СМИ.

 

– В последнее время особую популярность набирает новый вид медиа — телеграм-каналы. Будущее журналистики за ними?

 

– Я бы посмотрела дальше. Нельзя будущее журналистики сводить к одной платформе. Журналистика всегда меняется, развивается. Она адаптируется к запросу, который предъявляется обществом, к новым технологическим возможностям. Благодаря этому журналистика до сих пор актуальна. Сегодня для российской журналистики актуален Телеграм, он вышел на передовую позицию. Но, возможно, у Телеграма появятся новые функции, возможно появятся новые мессенджеры. Например, в 2020 году появился проект Клабхаус – такая соцсеть, в которой люди общались голосом. В ней проводили прямые эфиры, похожие на радио и подкасты. Пользователи слушали разговоры других или сами включались в дискуссии. Это был бум в первый месяц. Казалось, что это новая страница, новые возможности. А потом интерес утих, сейчас его мало кто использует. У журналистики есть будущее, пока она пользуется теми технологическими новинками, которые ей нужны, полезны, и пока она способна к изменениям. Как только журналистика законсервируется, тогда можно говорить о плохих прогнозах.

 

 

 

– А насколько долго продлится эта волна популярности телеграм-каналов?

 

– Наверное, она продлится, пока не появится чего-то нового. Но Телеграм не стоит на месте. Ведь сейчас он не такой, как был на старте. Пока Телеграм является удобной площадкой, пока ему не появилось альтернативы, я не думаю, что стоит ждать изменений.

 

 

 

«Вечерний Телеграмъ»

 

– Вы работаете главным редактором новостного телеграм-канала «Вечерний Телеграмъ».

 

– Освещение событий у вас нейтральное. А как вам удаётся сохранять этот нейтралитет?
У меня большой опыт в профессии, поэтому я бы не сказала, что это сложно. Были ситуации, когда приходилось работать с противоречивыми темами. Это настоящий вызов. Ты все равно остаёшься человеком, у тебя есть эмоции, вызываемые событиями, людьми, причастными к ним. Например, когда я работала на митингах. И этот негатив от людей вызывал у меня естественное желание написать какую-нибудь гадость. Но не в том плане, что я что-нибудь придумаю. А желание уйти из этой нейтральной зоны и подсветить свои эмоции. Это естественная реакция, а дальше уже вопрос твоего профессионализма — «Поддаться ей или нет?».

 

 

 

– А у Вас были ситуации, когда все-таки приходилось ответить на это вопрос?

 

– У меня были ситуации, которые можно назвать проверкой моего профессионализма. Я с коллегой работала на митинге. Под зданием администрации собралась толпа людей. Они были страшно недовольны появлением журналистов. Люди взяли нас в кольцо и кричали о том, что все журналисты врут. Представителей правоохранительных органов не было. Кольцо людей всё сжималось, и в один момент я достала своё журналистское удостоверение, объяснила людям, что буду освещать всю информацию по этому событию и готова ответить за каждое написанное слово. Предложила людям открыть сайт и показать им мои тексты, как я на самом деле работаю. И толпа отступила. Остались люди, которые говорили: «Вот все журналисты…». Я им ответила, что «Я — не все журналисты, все журналисты — разные». И они успокоились. Никогда не думала, что придётся так себя защищать.

 

 

 

– А чем «Вечерний Телеграмъ» отличается от других новостных телеграм-каналов?

 

– Мы работаем по традиционным журналистским стандартам, проверяем информацию, ссылаемся на источник, не воруем фото- и видеоизображения.

 

Ещё в канале у нас есть публицистика. Это эксперимент. Новости есть и в других телеграм-каналах. Поэтому нам помимо качества новостей надо брать ещё чем-то.

 

По пятницам у нас выходит эфир «Вечерняя кухня». В нём наша редакция обсуждает новости, что привлекло внимание, что было интересно. Такой контент нравится аудитории.

 

На эти эфиры мы начали приглашать представителей региональных редакций, чтобы они могли присоединяться к обсуждению новостей. Сейчас у нас начало пути. Есть ещё некоторые проекты в работе.

 

 

 

– А какие проекты?

 

– Мы хотим ещё подключить YouTube. Это будет инфографика в формате видео, связанная с актуальными социальными темами.

 

 

 

– Как Вы реагируете на хейтеров телеграм-канала?

 

– Это хороший вызов и возможность для внутреннего развития. Сначала было сложно, потому что я впечатлительный человек. Нужно понимать, чего хочет тот человек, который тебе пишет, какая его цель. Мы приветствуем здравую критику и стараемся отвечать на все сообщения. Большинство этих разговоров начинаются с негатива, но в итоге выходят в нейтральную позицию.

 

 

 

– Есть ли телеграм-каналы, на которые Вы равняетесь?

 

– Нет, но есть наши хорошие конкуренты, мы с ними работаем на одну аудиторию. Из топа новостного рейтинга нет канала, абсолютно на нас похожего.

 

 

 

– Аудитория очень устала от новостей. Как Вы её вовлекаете?

 

– Если честно, я сама устала от новостей (смеется). Мы считаем, что аудиторию нужно пожалеть. Медиа борются за их внимание и стараются привлечь кликбейтными заголовками. Нам это не подходит. Я отношусь к аудитории так, как я бы хотела, чтобы относились ко мне другие медиа. Наша редакционная политика — снижение уровня информационного шума, у нас чёткий отбор инфоповодов. Аудитория должна знать, что мы ей сообщим только самое главное. Наш телеграм-канал — «тихая гавань» для читателя. У нас есть лёгкие новости, которые несильно влияют на нашу жизнь. Например, сегодня выпустили текст о том, как в Нидерландах в одном из парков высадили каштаны. Это даёт людям возможность «выдыхать». Мы также стараемся сообщить аудитории то, что добавит ей ярких красок в жизнь.

 

 

 

– Из кого состоит редакция «Вечернего Телеграма»?

 

– Главный редактор – я. Есть два выпускающих редактора. Также у нас работает команда корреспондентов и несколько стажёров. Это люди, которые сотрудничают с нами на условиях обмена. Они для нас что-то делают, а взамен мы их учим. В ближайшем будущем у нас появится корректор.

 

 

 

Журналист и этика.

 

– Про что был Ваш первый журналистский материал?

 

– Это публикация в журнале «Огонёк». Этот текст был посвящён смерти дочери Сергея Курёхина. Ко мне обратилась моя знакомая, работавшая тогда в этом журнале, с предложением стать её соавтором в материале. Я должна была провести опрос среди знакомых: знают ли они об этом инциденте, и как они относятся к теме детского суицида. Я собрала эту информацию, написала и была официально упомянута как соавтор в опубликованном тексте.

 

 

 

– А почему Вы вообще решили стать журналистом?

 

– У меня нет профильного журналистского образования. Высшее образование я получила по специальности «Связи с общественностью». Когда обучалась на втором курсе, узнала о бесплатном наборе в школу журналистики при организации «Молодёжный город». Мне всегда было интересно учиться чему-то новому, и я пошла туда. Мне показали, что журналистика – это про социальную значимость текстов, про решение сложных вопросов этой работой. Например, у нас был проект про трудовую занятость подростков до 14 лет. Мы формировали группы таких ребят и находили работодателей, которые были готовы дать им работу. Наша организация написала об этом материал. «Молодёжный город» влюбил меня в эту профессию. После получения диплома я долго рассылала резюме, чтобы трудоустроиться по специальности. Однако у меня не получалось. Потом увидела вакансию выпускающего редактора. У меня была уверенность, что я туда не попаду. Но всё же отправила резюме. Меня позвали на собеседование и предложили работать. Это был шок, я не могла поверить! Всю базу профессии получила именно там.

 

 

 

– Вокруг журналистики всегда существовало множество стереотипов – о том, что журналисты наглые, продажные, равнодушные. Почему эти стереотипы существуют?

 

– Далеко не все мои коллеги работают в соответствии с профессиональными стандартами, не все ведут себя корректно. Я сожалею, что так сложилось. Труд настоящих профессионалов не так заметен на фоне этих крикунов. Но когда делаешь свою работу добросовестно, то ты в глазах тех людей, которые с тобой сталкиваются, что-то меняешь. Они уже будут знать, что есть настоящие профессионалы.

 

 

 

– Насколько справедливо высказывание, что в журналистике существует «ложь в благо»?

 

– Существует в том смысле, что мы можем найти примеры, когда журналисты излагают недостоверную информацию, думая, что они делают что-то хорошее. Как явление это есть. Я отношусь к этому отрицательно. Любой журналист должен работать, руководствуясь принципами добросовестности и уважительного отношения к аудитории. Если ты уважаешь свою аудиторию, то ты не сможешь ей солгать, какими бы благими намерениями ты не руководствовался. Если ты не можешь сказать прямо и честно, то тебе остаётся промолчать.

 

 

 

– Журналистская этика это закон или правила для журналиста?

 

– Это точно не закон, потому что нарушение закона предусматривает ощутимую ответственность. Этика — свод норм и правил, о котором представители сообщества договорились. Для кого-то эти правила важны, а кто-то позволяет себе эти правила нарушать. У всего есть своя цена. Соблюдая эти правила, мы можем не быть первыми в изложении сенсаций, потому что проверяли информацию. Но люди, которые нарушают эти правила, тоже платят. Платят отношением к себе со стороны аудитории, читательским доверием. Каждый выбирает, что ему больше подходит и сталкивается с соответствующими последствиями. Конечно, мне бы хотелось, чтобы было больше механизмов саморегуляции в профессиональном сообществе. От этого и доверия к журналистам было бы больше. Но пока существующих механизмов недостаточно для оказания существенного влияния.

 

 

 

– А что тогда, по Вашему мнению, нужно сделать?

 

– Во-первых, лучше должны работать этические комиссии. Сейчас они находятся далеко от реального рынка. В эти комиссии, союзы журналистов приходят кейсы, они их рассматривают. Но доля этих рассмотрений очень низка от всего объёма нарушений. Неплохо, создать институции на региональном уровне, которые будут реагировать на нарушение правил и норм. Во-вторых, вузы, в которых преподают журналистику. Когда преподаватели доносят до студентов, что очень важно соблюдать этические принципы, они объясняют, почему это важно. Также здорово, когда главные редакторы следят за тем, чтобы в их редакциях эти правила соблюдались. В-третьих, это общество. Нужно, чтобы наша аудитория была требовательная, чтобы она была готова включать критическое мышление. Всё равно голосование происходит рублём. Если я считаю, что медиа нарушает этические границы, его журналисты ведут себя некорректно, то просто не надо читать это медиа. Нужно находить возможность оплачивать подписки в качественных изданиях. Общество тоже может участвовать в том, чтобы журналистика стала лучше.

 

 

 

– Каким СМИ Вы больше всего доверяете?

 

– Никаким. Нужно критически смотреть на вещи. Однажды «РИА новости» опубликовало материал о том, что американский президент призвал всех к войне. Эту новость скопировали другие СМИ и телеграм-каналы. Я решила проверить сайт-первоисточник — администрацию Белого дома. Прочитав материал, я поняла, что «РИА новости» вырвали фразу из контекста, и исказили смысл высказывания. Я всегда держу в голове, что такое может произойти.

 

 

 

– А всё же какие издания Вы читаете? 

 

– Republic, The Bell, “Коммерсантъ”, “Интерфакс”. Я считаю, там работают настоящие профессионалы.

Ссылка на фотографию Александры Игоревны Литвиновой: https://vk.com/ai.litvinova?z=photo15110636_457241845%2Fphotos15110636