Ковчег для каждой собаки

Зелёный луг, освещённый солнцем и большой белый дом на холме, и собачий лай, и детский смех. Чудесный дом, где тепло, сытно и безопасно, где рядом друзья. Таким должен быть идеальный дом для каждой собаки.

 

 

 

О возможностях такого «собачьего» дома мы поговорили со Светланой Островской, соучредителем фонда «Каждая собака» и волонтёром приюта на улице Зорге (г. Москва).

 

– Расскажите историю создания фонда и приюта.

 

– Приют был создан раньше фонда, ему около 15ти лет. Он изначально на этом месте строился, причём последовательно – не сразу занимал всю территорию, которую сейчас занимает, а собаки в основном там появились по двум большим тендерам, в 2011 и 2013 году, по сто собак примерно привозили, а потом собаки добавлялись, кураторы привозили, просто подкидывали. А фонд мы -волонтёры создали в декабре 2018 года, чтобы помогать приюту, потому что находились юридические лица, которые просили нас это сделать, чтобы помогать деньгами. Вот я на карту частную собираю деньги на лечение. А юридическим лицам это было невозможно сделать. Нас тогда было 5 человек создателей, мы в общем-то знали, что фондам никто не верит особо, но, если такая потребность есть, мы с этим фондом можем подумать о дальнейшем развитии и создали его.
Подумали, что помимо поддержки существующего приюта, мы хотим построить социальный центр-дом на основании приюта. Мы вели переговоры с Красногорским районом и вроде как землю собирались нам давать, чтобы построить там приют, и чтобы люди туда приходили не только на собачек посмотреть в клетках, за решётками, а именно с кучей всевозможных сопровождающих занятий с кинологами, психологами, с бассейном и реабилитологами. Есть у нас небольшой набросок архитектурный, но пока работаем с этим приютом, здесь ситуация очень плачевная – руководство сменилось, волонтёров выгоняют, собаки загибаются, про другие приюты не знаю, в других приютах я не была.

 

 

 

– Вы сказали, что собаки к вам попали по тендеру, как ещё к вами попадают животные в приют?

 

– У нас приют небольшой по Московским меркам, в Москве, ближайшем Подмосковье многотысячники, например, в Печатниках 2000 собак. Наш приют не муниципальный, поэтому сейчас в настоящее время 300 собак и 15 кошек. Кошки очень быстро пристраиваются, а собак очень сложно, особенно осенью-весной, когда щенкопад, их подбрасывают или бросают на дачах, на улицах. Сейчас в приюте 8 щенков, для нас это очень большая проблема.

 

 

 

– То есть к вам люди обращаются, говорят, что нашли собаку на улице и просят приютить?

 

– Да, и часто!

 

 

 

– Расскажите про вашу команду волонтёров.

 

– Мы все познакомились в приюте, у нас есть система, как и везде, что когда волонтёр приходит в приют его прикрепляют к старому волонтёру, который всё покажет, познакомит с собаками, и потом волонтёр постепенно отпочковывается и самостоятельно ходит к каким-то собакам, выбирает то, чем он хочет заниматься. У нас в команде две собачницы Лена Белая, мой соучредитель и Женя, еще одна Лена, которая занимается кошками и старый волонтёр, очень уважаемый человек Наталия Ивановна Куртюкова, которая является директором фонда. Она была в свое время международником-переводчиком, бывала во многих странах и привозила оттуда собак. У неё было 4 собаки, сейчас осталось две. У нас у всех ещё дома куча собак, кошек, которых невозможно ни отдать в приют, ни пристроить, трудных собак мы себе забираем. Как мы создали фонд, к нам стали приходить интеллектуальные волонтеры, например, SMM-менеджер, которая ведет наши соцсети, пиаром занимается, 2-3 человека самостоятельно пиаром занимаются, есть автоволонтёры, которых мы просим собак отвезти в клинику или забрать нужные вещи у людей, которые сами не могут принести, один человек ведет переговоры с потенциальными «усыновителями», отвечает на все звонки и это всё на волонтёрских началах естественно.

 

 

 

– Для вас это больше хобби или работа?

 

– Для меня это уже неоплачиваемая работа, потому что я не работаю. Сейчас занимаюсь развитием нашего будущего проекта, и занимаюсь лечением собак приюта. Два или три раза в неделю мы выезжаем на обследования, операции, потому что, в приюте нет врача. Даже если бы он был, собаку надо обследовать комплексно – УЗИ, рентген, анализ крови. Мы сотрудничаем с клиникой «Ветсити», они очень доброжелательно к нам и к нашим собакам относятся, много и успешно нас выручали. Недавно я делала статистику — за последние четыре года, с Татьяной, моим наставником, мы вывозили на лечение 111 собак! Я сама обалдела от этой цифры, это много. Это очень тяжело эмоционально, а собаки все возрастные, по 10-14 лет. В 51 случае собаки умерли, не сразу, конечно, остальные живы. Мы, за годы нашего лечения, познакомились в разных клиниках с разными специалистами, появились любимые врачи. Нас ругали наши же волонтёры, что мы возим собак в дорогие клиники, например, в «Белый клык», но на самом деле эффективнее потратить деньги один раз на обследование, чем возить к одному хорошему специалисту, например, в «ВетЛайф», который находится далеко, в старом здании, на этаж пешком надо идти, а собаки из приютов всегда все большие, в основном от двадцати килограмм. Помню тащили Прыгуна, он дикий тогда был ещё, и мы, накрыв его шубой несли его 2 пролета на руках на второй этаж. Мы на это плюнули и решили, что для нас невозможно один раз отвезти к терапевту, во второй раз прийти на УЗИ, а в третий опять к терапевту. Это очень затратно и по деньгам, по времени и силам, поэтому мы теперь предпочитаем клиники, где можно один раз привезти приютскую собаку, которая стрессует очень сильно, потому что они редко выезжают. Хотя, сейчас очень мало агрессивных собак, даже если есть стрессовая агрессия, то она быстро проходит. Сама удивляюсь – какие хорошие и добрые в приюте собаки.

 

 

 

– Через ваши руки прошло очень много животных, кто из них запомнился вам больше всего и почему?

 

– Сейчас плакать буду. Больше всех мне запомнился Мишка. Он попал в приют уже трёхногим, его молодой человек нашёл на железной дороге с переломанной лапой, он застрял в стрелке и сломал лапу в хлам. Ему ампутировали лапу по плечо. Он всю жизнь просидел в приюте и совершенно случайно, у него нашли опухоль на этом плече. Мы не можем ругать работников за то, что они плохо смотрят, их дело убирать, кормить, воду наливать, но есть конечно, и внимательные. У Мишки обнаружили уже достаточно большую опухоль, размером с бейсбольный мяч и мы его привезли в клинику, а уже поздно делать операцию. А он, собственно, почему мне запомнился, это собака-птица, очень радостный, всегда улыбающаяся морда, он весёлый, скачет на этих трёх ногах – просто ракета. И вот он весёлый с этим чемоданом на плече. Нам сказали, что уже ничего сделать нельзя, мы сидим с Татьяной вдвоём и плачем. К нам подходит знакомы врач-хирург, посмотрел на наши слезы, видимо, пожалел и сказал: «ну пойдёмте», и отрезал нам этот чемодан. Мишка ещё летал где-то полгода, ну как летал, в вольере 3 на 3, где не разбежишься. Он там сидел и начал чахнуть, начался отёк всех ног. Помню, когда пришла, было 21 июня, он уже не выходил и я его забрала домой, чтобы он не в будке умер, а дома, чтобы он хоть два дня, но дома пожил. А он передумал умирать. Я жила на даче, а у меня тогда были две собаки и четыре кошки, и они его все так опекали, жалели и помогали ему, что он воспрял и прожил ещё два месяца! Но потом метастазы победили его, и он умер. Он меня изменил, тем что он радовался каждому дню, в независимости от своего состояния и это было очень поучительно, потому что ему плохо, а он всё равно улыбается, покряхтит, выйдет и радуется всему, каждой мелочи.

 

 

 

– Как часто животные обретают дом?

 

– Есть статистика, она одинаковая во всех приютах, 10-15% от всего количества собак пристраиваются, хоть ты тресни, но ничего сделать нельзя. Мы пристраиваем около 30-35 собак в год, по месяцу невозможно сказать – это такая фортуна.

 

У нас вот был помёт с 5 щенкам. Мама такая обычная чёрно-коричневая собачка, а щенки все белые с коричневыми и черными пятнами, очень красивые. Мы их всех пристроили. И маму забрали вместе с последним щенком. Все хотят молодых, в приют звонят: «мы хотим взять собачку маленькую, как такса», а в приюте, в основном, большие собаки. Потому они никому и не нужны – по улицам бегают, их все боятся. У нас был случай, к нам пришла волонтёр Дарья Черняева, она преподаватель ВШЭ, и она припала душой к Агату, большому черному псу, у него уже была саркома щеки, то есть мы его уже оперировали, вырезали два раза. Она и говорит ему: «пойдём-ка Агасик домой». Она взяла этого большого Агата, притащила домой, а у неё квартира очень маленькая, просто крошечная. Так он прожил у неё 10 месяцев, хотя должен был умереть через два. Он, как Мишка тоже воспрял и прожил счастливо целую домашнюю жизнь. Мы очень гордимся нашей Дашей.

 

Ещё были случаи, когда забирали старых больных, которые прекрасно доживали свой век. Берут очень мало, щенков, в основном, слава богу, что берут.
У нас зимой была история, подкинули 8 маленьких щенков, их было 4 коричневых и 4 тигровых. Мы их всех где-то до четырёх месяцев пристроили, а одного, Тиграша через четыре месяца вернули, привязав к воротам приюта. Он в приюте 3 года прожил, и я ему сказала, что если его не возьмут до зимы, то я заберу домой. Два месяца назад его забрали.

 

 

 

– Чудесно, что собак забирают домой. Я думаю, что большой собаке в моём доме было бы некомфортно. Собака сидит в четырёх стенах, а ей же нужно место чтобы побегать, попрыгать.

 

– Знаете, у меня есть песик, он совсем небольшой. Мы с ним прожили 3 года в квартире двухкомнатной, шикарно. Гуляли в парке и к нам, однажды, приблудилась такая «тётя Мотя», добрая большущая собака и её все гнали из-за того, что она большая. Она ходила за нами, ходила, так и дошла до дома. Я стою и говорю: «что нам делать-то, не выгонять её, пропадёт, убьют же», а мой Дика с ужасом смотрит на меня и говорит глазами: «только не это!» Но пришлось её взять, живёт с нами уже четыре года. Здоровенная, она ещё после стерилизации поправилась. Собаки утром погуляли, а потом спят по 5-6 часов. Собаки вообще много спят, по 8-9 часов в день. Вот этот миф, о том, что большой собаке нужно много места, это совершенно неправильно. Я иногда чувствую вину за то, что сейчас на даче живу постоянно и гулять в парках как раньше, я не хожу, где они у меня по полтора часа носились, высунув язык. Они у меня гуляют на 6 сотках, всё открыто летом, а зимой я их выпускаю, и всё равно я сижу и думаю это же лучше чем на улице или в приюте, даже в квартире просто собаке лучше, ей только и нужно, что спать в тишине. У 30% собак в приюте есть невроз, они не выдерживают этого шума и начинают крутиться как волчок на нервной почве. А дома в тишине, даже в однокомнатной квартире им намного лучше, даже если с ними гуляют по-полчаса утром и вечером.

 

 

 

– Расскажите про программу опекунства, когда человек не может содержать животное дома, он может «завести» свою собаку в приюте, гулять с ней, кормить и т.д.

 

– Это программа работала у нас два года назад и приостановилась, потому что сменилось руководство, наступил дремучий, авторитарный режим, всех выгнали. Мы пробиваем тему про опекунство, потому что мы приглашали опекунов, приходили люди и выбирали себе собачку, даже давали денег на содержание в копилку приютскую, приносили вкусняшки, забирали гулять за территорию. Сейчас всё накрылось медным тазом, но скоро всё изменится. Это хорошо работает, потому что есть очень много людей, которые хотят с детьми приходить и с собачками общаться, особенно по выходным это можно было бы устроить, это то, что мы бы хотели реализовать в нашем социальном Доме.

 

 

 

– Повлияла ли ситуация с пандемией коронавируса на работу приюта?

 

– Повлияла. По поводу приездов в приют, лично я никак не пострадала, у меня был пропуск, я как ездила, так и ездила, так и возила собак в клиники, ничего не изменилось. У нас волонтёры в основном, пенсионеры, а их всех закрыли на время коронавируса, поэтому руководство решило, чтобы только двое приходило и занималось кормлением больных собак, их несколько. А в хорошем смысле, карантин повлиял на помощь – денег стали присылать больше, как ни странно. Вся страна в кризисе, а люди переживают, что собаки заперты и кто не может прийти, компенсирует это деньгами, поэтому такая хорошая нота в этом была. Очень было приятно, люди звонили, говорили: «я не могу приехать, помочь, я вам денег прислал, сделайте, что можно». Больше всего умиляет, когда люди присылают деньги, пишут: «спасибо вам большое, за то, что вы делаете», они подписываются на ежемесячные пожертвования или просто присылают на карту и ещё спасибо говорят.

 

 

 

– С какими трудностями сталкиваются в этой сфере?

 

– Человеческий фактор. Больше ничего, все остальные трудности можно преодолеть. Есть такая категория «Зоошиза», специфическая черта, не только среди волонтёров, но и людей с такой логикой: «я вот спасаю собак, вы ничего не понимаете, надо делать вот так». Меня как-то пригласили на приём в одну комиссию по приютам, как представителя фонда. Там были представители разных муниципальных приютов и два частных. И я увидела, среди волонтёров есть вражда, они разбиваются на группы: есть сильные команды волонтёров из муниципальных приютов, у них своя организационная система, они вписываются в регламент и помогают, а есть частные приюты – чистое самодурство, они считают, что могут делать всё, что хотят, не оглядываясь ни на кого, ни на законы, ни на регламенты, ни на какие-либо указания, написанные для всех. Я думаю, что это бескультурье. Мне часто говорят: «вы не на то деньги тратите», я спрашиваю: «а на что вы хотите» — «ну отдавай в приют», а я не могу отдать в приют, потому что не знаю на что они пойдут. Я собираю деньги на лечение, ежемесячно выкладываю отчёт на личной странице, потому что собираю на свою карту. У меня всё прозрачно, есть все документы, чеки, все бумажки. А в частных приютах, я и не знаю как деньги собирают и как отчитываются, поэтому для них я враг номер один.
Все хотят помогать, это черта наших людей, хотя может и заграницей так, везде есть хорошие люди. До 16 года вообще не знала, что есть приюты, просто обращала внимание на бездомных собак и подкармливала их. О приютах узнала случайно, и уже много нового для себя открыла – новых людей, новые отношения, новые проблемы человеческие. Это меня развило.

 

 

 

– Можете поподробнее рассказать ваши планы на будущее.

 

– Что касается приюта на Зорге, мы хотим договориться с руководством, открыть двери для волонтёров, чтобы привлечь и деньги и натурально, помощь. Например такую, вот детские сады нам отдают матрасики б/ушные, которые очень важны для собак. Кто-то может прийти, помочь с ремонтом вольеров Мы надеемся, что приют откроет двери и мы начнём работать с волонтёрами, опекунами, кураторами, с семьями, которые приводили бы детей, чтобы обратить внимание на эту проблему, что есть бездомные животные, у которых нет дома, за которыми тоже можно ухаживать, помогать им. Такое неоднократно звучало от родителей, которые хотели прийти.

 

 

У фонда есть прекрасный проект, который, я уверенна осуществится, потому что спонсоры намечаются. Проект уникальный, такого ещё нет, потому что приюты строят так: собаки отдельно и люди отдельно. А мы хотим всех объединить в социальный центр. Я вам говорила, что только 10-15% пристраиваются, остальные на доживании и жить они должны в человеческих условиях, не в концлагере, не в тюрьме, потому что смотреть на это невозможно. Многие люди, которые приносят помощь приюту, даже не могут зайти за ворота, сразу начинают плакать, потому что это действительно очень тяжело.

 

 

Я видела американский приют, у них нет собачьих будок, а такие длинные дома, как низкие ангары. В каждом доме много дверей, а за каждой дверью комнатка, и она раскрашена в цвета, то есть не голый бетон. Офтальмологи говорят, что собаки различают лучше всего два цвета- жёлтый и синий. И вот стены раскрашены в эти цвета, на стенах нарисованы диваны, кресла, т.е. домашняя обстановка. И лежаночки такие, как гамачки мягкие и собакам очень комфортно. Это радует глаз – это такое яркое, теплое впечатление. И хотелось бы сделать такую активную территорию для малышей, потому что очень важный момент – социализировать щенков, а им нужны руки. Вот сейчас у нас 8 щенков, я прихожу и каждого на ручках ношу. Это для того, чтобы они были не дикие и бестолковые, а ласковые, ручные детишки, которых легко пристроить. Значит нужна территория для щенков и отдельный дом для престарелых собак, для инвалидов – которым много гулять не надо – покушал, прошелся и лег. Еще нужна территория для занятий с молодыми собаками. Кинологи отмечают, что очень важно давать собакам нагрузку по темпераменту, чтобы было где им побегать, поиграть, поваляться. Еще нужна ветеринарная клиника с зоогостиницей – это коммерческая часть нашего проекта, которая должна принести деньги. И конечно, нужен социальный центр для людей, куда можно было бы привлекать и зоопсихологов, и «человеческих» психологов, так как многие звонят, хотят взять собаку, а мы понимаем, что человек не готов психологически, а иногда даже не здоров психологически. Для этого нужен психолог, чтобы работать с «ручками» — это термин такой «ручки», то есть потенциальная семья, которая хочет взять домой собаку или кошку. Конференц-зал нужен, например для конференций по ветеринарным вопросам. Особенно мы хотим работать с молодежью, со школьниками, студентами, как с направлением профориентации — в ветеринарном, кинологическом направлении, в области зоопсихологии. Фотостудию можно предусмотреть. У нас сейчас есть волонтер – профессиональный фотограф, он делает прекрасные PR-фото наших питомцев и много детей хотят в этом поучаствовать, просят пофотографировать – из этого тоже можно сделать красивую историю. В общем, мы много чего напридумывали и такого пока нигде нет и это сейчас очень востребовано! Мы хотели бы стать образцом для всех приютов, которые хотят что-то у себя ввести, а может и приюты начнут строить по-новому, а не эти концлагеря, когда собак загоняют на второй этаж, вольер над вольером – это ужасно! В общем должны быть человеческие условия, не собачьи, а именно человеческие должны быть у всех.

 

 

 

– И финальный вопрос: как вы думаете, чтобы нам сказали животные, если бы умели говорить?

 

– Вы знаете, мне как-то рассказали интересную историю в ветклинике, почему домашние собаки умирают раньше приютских. У бездомных свой срок жизни, а у приютских 15 – 16 лет. Они живут и живут. Теория такая, когда хозяин уходит из дома, для оставшейся дома собаки, как будто он ушел навсегда и для нее это горе несусветное. Когда он возвращается, у нее давление зашкаливает, сердце выпрыгивает от радости при встрече. Таким образом, изо дня в день, сердце изнашивается от горя и от радости ежедневно. Поэтому домашние так мало живут. Так вот, я думаю любая собака бы сказала- «я тебя всегда жду».

 

 

 

– Спасибо вам, за то, что вы делаете.

 

– Знаете, я спокойно жила, в загородном доме. Я лежала на травке и думаю «чего я лежу, пользы от меня нет», я не работала тогда, муж мне сказал «хватит работать, надо ребёнка растить». Дети давно выросли, и я уже разленилась при хозяйстве. Решила надо что-нибудь сделать, я набрала добра всякого – ковры, коврики, постельное бельё, кучу всего и нашла в интернете этот приют на улице Зорге. Как зашла туда, так и осталась, и жизнь моя очень изменилась — открытий много, я столько потрясающих людей для себя открыла, нашла новых друзей! Но сейчас и враги у меня появились, говорят, что врагов нет только у тех, кто ничего не делает. Я благодарна приюту за такую прекрасную историю, как благотворительность. В нашей стране фандрайзинг только развивается. В Москве живёт восемьдесят три долларовых миллиардера, я в Forbes’е прочитала, из них только Потанин построил пока 4 приюта. Этим миллиардерам есть куда вкладывать, есть столько помощников в этом деле – только начни! Поэтому мы очень ищем спонсоров, которые любят животных, которые вдохновятся нашими идеями и помогут осуществить прекрасную историю, которые хотят изменить существующее положение дел и которые хотят изменить мир!
А у меня каждый день нервы, слёзы — позавчера собака умерла. Я сейчас думаю, как я устала, когда я уже отдохну, но я уже отдыхала, уставала от отдыха и теперь, мне надо закончить дело, наше общее большое дело, закончить историю красиво. А история закончится только тогда, когда заработает наш Центр, когда он станет образцом для других.

 

 

Хочется пожелать Светлане Владимировне и всем волонтерам приюта сил в осуществлении этой мечты! А помочь реализовать этот проект может каждый: сделать пожертвование на сайте фонда: https://everydog-fund.ru/donate/ , перевести на карту Сбербанка 5469 3800 4897 3498 Светлана Владимировна О. или на Яндекс Кошелек 410012526807678.

 

#ВзглядвМедиабудущее #ФондПрезидентскихГрантов #ЛигаЮныхЖурналистов #Юнпресс #ynpress #ЛЮЖ